Почем баррель не для народа?

24 Окт 2016

Почем баррель не для народа?

Несмотря на стремительное снижение издержек добычи, практически все ведущие производители нефти ныне балансируют на грани безубыточности.

Константин Сергеев
© "Газпром нефть"

Во сколько сегодня реально обходится извлечение барреля нефти и сколько он должен стоить на мировом рынке – хотя бы для относительного комфорта добывающих компаний? Данные о фактической себестоимости добычи и её теоретически безубыточных уровнях могут оказаться весьма полезными при оценке возможных ценовых ориентиров рынка. По крайней мере – минимальной цены на "чёрное золото", удовлетворяющей ключевых производителей.

Мировые котирорвки нефти сегодня известны каждому – про них все знают и все говорят. Но о том, пойдут они вверх или вниз не ведает никто (за исключением Его Величества Рынка) – зато нет недостатка в различнх прогнозах. Про реальную же себестоимость добычи нефти на самом деле знают немногие... и предпочитают об этом молчать. Поэтому для начала обратимся к профильной статистике.

Согласно исследованиям норвежской компании Rystad Energy (которые стали особо популярными благодаря частичной публикации в CNN-Money), к началу 2016 г. разброс себестоимости производства нефти в различных странах был весьма велик. Заметим, что на момент публикации этих данных (ноябрь-декабрь 2015), мировые цены на нефть ещё удерживались в диапазоне 37-38 долл./барр. Таким образом, большинство добывающих компаний Великобритании, Бразилии и Канады уже тогда должны были находиться за гранью выживаемости, а их коллеги из США и Норвегии вынуждены были балансировать на самой её острой кромке. К концу января 2016 г., когда котировки просели ниже 30 долл./барр. (до 26-27 долл./барр.), в зону непосредственного риска должны были попасть уже более половины ведущих производителей – c соответствующими последствиями в виде финансового коллапса, полного кредитного апокалипсиса и прочих ужасов.

Несмотря на безусловную серьёзность обстановки в добывающем секторе, ничего подобного не произошло. Запас прочности отрасли оказался гораздо большим, чем этого можно было ожидать исходя из оценок себестоимости добычи и критериев её безубыточности (по крайней мере, их официальных значений). Естественно, это не способствовало росту доверия к этим данным в экспертной среде, в первую очередь, на Западе.

В частности, отмечается, что приводимые капитальные затраты не соответствуют действительному соотношению между фиксированными и переменными расходами компаний на эти цели. Это может отражаться на корректности оценки ожидаемых финансовых результатов. Ещё одним важным аспектом критики является недостаточно прозрачное объединение расходов по графе оперативных затрат, что приводит к появлению неоднозначных оценок. Например, оперативные расходы норвежских добывающих компаний более чем в 2 раза превышают аналогичные затраты их английских коллег, хотя большая часть разрабатываемых ими месторождений приходится на один и тот же регион (Северное море) и т.п.

В качестве основного оправдания названных недостатков, как правило, приводится фактор средних цифр – то есть осреднения результатов для национальных компаний,часто действующих в различных условиях, причём в большинстве случаев без учета "весовых характеристик". К тому же не представляется оправданным выведение среднестатистических показателей для конвенциональной (традиционной) и сланцевой/битумозной нефти (например, для США и Канады).

Даже частичное устранение перечисленных недостатков даёт существенно иную картину себестоимости производства барреля "чёрного золота". Причём эти изменения вряд ли можно объяснить одним лишь совершенствованием методологии.

Несмотря на рекордное проседание нефтяных цен в январе-феврале нынешнего года, абсолютное большинство производителей улучшили своё положение. Исключение составили лишь Венесуэла и Россия, для которых порог себестоимости был приподнят (на 4 и 2 долл./барр., соответственно). Лидерами по снижению этого показателя (вполне ожидаемо) оказались США и Канада, а также (несколько неожиданно) Норвегия. Наконец, практически не изменились оценочные данные по себестоимости добычи "чёрного золота" в Саудовской Аравии и Ираке, в то время как Иран преподнёс очередной оптимистичный сюрприз.

В целом же, если верить скорректированным оценкам, к апрелю 2016 г. (при котировках 43-45 долл./барр.) в зоне повышенного риска оставались добывающие компании одной лишь Великобритании, а при текущих ценах (46-47 долл./барр. на конец сентября) и они могут вздохнуть с некоторым облегчением. Кстати, средняя стоимость извлечения "английского барреля" уменьшилась как раз за счёт коррекции оперативных расходов, в то время как в Норвегии это произошло, главным образом, благодаря изменениям в графе капитальных затрат.

Характерно, что повышение порога себестоимости добычи для Венесуэлы и России сопровождается существенным снижением ожидаемой доли капитальных расходов (на 16,8% и  25,24%). В случае с Венесуэлой подобные трансформации в целом достаточно адекватно отражают непростое экономическое положение в стране, дополнительно осложняемое затяжным политическим кризисом. По итогам 2015 г. страна установила печальный рекорд падения валового внутреннего продукта среди стран ОПЕК (–37%), при этом бюджетный дефицит вырос с 14 до почти 25% ВВП. В текущем году эти негативные тенденции могут получить своё дальнейшее развитие вследствие продолжающегося падения добычи нефти. Согласно предварительным прогнозам (IEA, Barclays), к концу 2016 она может просесть до 1,7-2,1 млн барр./сут. на фоне дальнейшего роста государственного долга (с выплатой почти 4,2 млрд долларов только в октябре-ноябре).

Что же касается России, то её динамика нефтедобычи ставит всё новые рекорды. И в связи с этим ожидания роста себестоимости барреля не представляются столь уж однозначными. Более того – западные отраслевые эксперты склонны всё более скептически воспринимать подобные сигналы (очевидно, устав от ожидания "полного краха" российской нефтянки при последовательном прохождении мировыми ценами рубежей в 50, 40, 30 долл./барр. и т.д.).

Правда, скепсис вызывают и противоположные оценки – вроде безубыточного производства на уровне 2-2,7 долл./барр. Хотя аналитики и не отрицают реальность подобных показателей – но только для отдельных месторождений традиционной (конвенциональной) нефти.

В отличие от России, значительное сокращение доли капитальных расходов в общей цене "американского барреля" (на 24,67%) по версии WSJ сопровождалось не ростом, а снижением ожидаемой стоимости его добычи. Притом – довольно значительным (минус 12,95 долл./барр. для сланца и минус 15,31 долл./барр. для традиционных ресурсов). Скорректированные показатели для сланцевого (23,35 доллара) и конвенционального (20,99) баррелей лишь с большой натяжкой можно считать логически связанными с "волшебным" средним значением в 36,30 долл./барр. менее чем полугодовой давности. Тем не менее, подобная динамика подтверждает существование любопытной тенденции: проседание (и при этом значительное) "предельного" порога официальной безубыточности национальной нефтедобычи по мере снижения мировых цен на нефть. Как показывает недавняя история, особенно это характерно именно для сланцевых разработок, как важнейшего резерва для осуществления перспективных энергетических планов США.

Полный текст читайте в №10 "Нефти России"

© Информационно-аналитический журнал "Нефть России", 2024. editor@neftrossii.ru 18+
Все права зарегистрированы. Любое использование материалов допускается только с согласия редакции.
Зарегистрирован Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций 30 апреля 2013 года.
Свидетельство о регистрации средства массовой информации – ЭЛ № ФС 77 - 53963.
Дизайн сайта – Exdesign.