"Брексит": последствия для углеводородной отрасли

Вопрос, однако, заключается в том, каким образом можно реализовать дальнейшие планы по нефтедобыче, если часть упомянутых залежей расположена у берегов Шотландии недовольной итогами референдума по выходу Великобритании из ЕС. Это – самая проевропейски настроенная часть Британии. Население "верескового края" может потребовать повторного (вслед за плебисцитом 2014 г.) голосования о независимости и отделении от королевства. Явствует это из заявлений лидера Шотландской национальной партии (SNP) и главы местного кабинета по имени Никола Стерджен. Именно к ней, в Эдинбургский замок, с явной тревогой нанесла первый визит после своего избрания (на смену британскому экс-премьеру Дэвиду Кэмерону) новая председательница центрального лондонского кабинета и руководитель правящих на Темзе консерваторов – Тереза Мэй.

Женские улыбки и элегантные реверансы в ходе этих контактов не могли скрыть взаимных претензий. И действительно, SNP, победившая на недавних выборах в 56 из 59 избирательных округов, требует от "федералов" больше автономии, чем до сих пор. Но это, что называется, – программа-минимум. А максимум может свестись к ультиматуму: провести внеочередной региональный плебисцит. Его цель заключалась бы в официальном признании независимости – не больше и не меньше. Об этом уже писали и Times, и Guardian, и Daily Mail. Шеф-редактор журнала Politics First Маркус Пападопулос, выступая в МИА "Россия сегодня" в ходе видеомоста Москва-Лондон, прямо сказал, что общенациональный референдум может ускорить отделение Шотландии.

Что ж, если "Брексит" и впрямь обернётся "бракоразводным процессом" между Эдинбургом и Лондоном, то молодому государству придётся опереться в своём социально-экономическом развитии, главным образом, на "ещё не вычерпанные" кладовые Северного моря. Никто не спорит: свои доли углеводородных ресурсов на глубоководье останутся и у Норвегии, и у Нидерландов, и у той же Англии. Но больше всего нефти и "голубого топлива" будет всё же принадлежать шотландцам. Ссылаясь на это, СМИ часто пишут, будто "земле древних кланов, клетчатого тартана и виски" не даёт покоя богатство "нефтяных монархий" Персидского залива. Налицо, мол, обычная зависть по отношению к получателям госбюджетных пособий для коренных жителей в богатых странах ОПЕК. Медиа-сообщество вторит, что в Глазго и Эдинбурге грезят о более обеспеченном будущем для своих граждан именно в "аравийском стиле". Впрочем, так ли это?

Куда чаще шотландцы сетуют на своё нереализованное прошлое. Автору этих строк много раз приходилось бывать там, к северу от полуразрушенной стены древнеримского императора Адриана, – колесить по горным дорогам, летать на Оркнейские острова или в Абердин, а оттуда – в норвежский Ставангер. И вот что сильно сближает шотландцев с россиянами. Речь-то, оказывается, идёт о том, что и у них, и у нас стало самым непредсказуемым, а порой и взрывоопасным. Это ведь, как говаривал ещё Уинстон Черчилль, – прошлое, а не будущее. Забытые страницы давней или даже новейшей истории могут неожиданно расколоть общество, будь то в России или на далёких, окруженных ячменем фермах где-нибудь у замка Стерлинг.

При этом речь, как правило, не идёт о былых войнах между англичанами и шотландцами – к счастью, их редко будоражит "летопись вражды". Чаще вспоминаются не столь уж давние события – нефтяной бум 1970-х и 1980-х годов на Северном море. В Эдинбурге убеждены, что сильной "инъекцией" своего только что открытого природного ресурса они тогда спасли Британию – якобы полусонную и недостаточно эффективную в экономическом плане, но всё ещё обременённую расходами на поддержание державного статуса. Английские гарнизоны находились во многих точках – от тихоокеанского Гонконга до центральноамериканского Белиза и от казарм Рейнской армии в ФРГ до Фолклендских островов близ Антарктики, а содержать их, как и ядерный флот, становилось всё накладнее. И вдруг – бурные потоки нефтяных прибылей!

Взамен же шотландцы не получили, мол, повышения своего жизненного уровня. Хотя следует признать, что инфраструктура региона всё-таки развивалась. В целом же "сетования на вчерашний день" имеют свои невыдуманные причины, причём как раз в нефтегазовой плоскости. Образно говоря, сырьё Северного моря (первая лицензия на его освоение была выдана в 1964 г.) оказалось для Лондона воистину судьбоносным. Оно спасло – в момент своей пиковой разработки двадцатью годами позже – британский капитализм как таковой.

Похоже, нефть и газ действительно подтолкнули "рыночную революцию" консерваторов во главе с незабвенной Маргарет Тэтчер. Произошло это на рубеже 1970-х и 1980-х. Это был как раз тот момент, когда запутавшееся в выборе экономических моделей королевство могла захлестнуть волна чего-то чуждого – на взгляд родовой английской элиты и предпринимательского сословия. Иными словами, над Альбионом нависало что-то вроде скандинавской теории и практики "социализма с человеческим лицом".

Главным общественным препятствием для Тэтчер и её политики приватизации стали, наряду с антиядерными, экологическими, женскими и молодёжными движениями, ещё и шахтеры, угольщики. С тех пор в память нации врезалась морозная "зима горняцких стачек", когда англичан и валлийцев, вышедших из забоев с протестными плакатами, давила конная полиция. Власти решили реструктурировать ТЭК таким образом, чтобы "классовый фактор" был вырван из него с корнем. И вот тут-то хлынувшая нефть Северного моря оказалась как нельзя более кстати для "железной леди" и её курса.

Уже не импортные, а отечественные углеводороды дали британским рыночникам запас прочности и времени для их реформ. Примерно такой же запас обрела благодаря западносибирской нефти дряхлевшая плановая экономика СССР. К сожалению, Кремль не сумел распорядиться столь мощным ресурсом. Сравнение, как может кое-кому показаться, слишком размашистое, но оно вполне подтверждается цифрами. Сами посудите: за полвека в британских водах Северного моря добыто свыше 40 млрд т нефти. То есть получается, что даже рекордно-полумиллиардная годовая планка совокупной советской добычи – от Каспия до Ямала – на пике отраслевого прогресса времен СССР – могла бы по идее поддерживаться всего лишь одним национальным сектором Северного моря в течение 80 лет!

Полный текст читайте в №7/8 "Нефти России"