IEA: чёрная метка для сырьевой экономики

Заметим, что этот документ появился на свет на фоне тревожных ожиданий новых санкций США как против Ирана, так и в отношении стран, импортирующих иранскую нефть. Страх перед подорожанием "чёрного золота" (и, как следствие, моторного топлива) оказался настолько силён, что, критикуя сырьевую экономику добывающих держав и давая настойчивые советы по её диверсификации, руководство МЭА всё же призывает их не снижать добычу. Кстати, в этом мнение данной международной организации дивно совпало с позицией президента США Д. Трампа. Кто же на сей раз стал объектом повышенной заботы со стороны МЭА? 

Согласно преамбуле прогноза, основное внимание при проведении исследований было сосредоточено на государствах, чьи бюджетные доходы как минимум на треть состоят из налоговых поступлений от продажи нефти и газа. Похоже, 30-процентная планка была принята специально для того, чтобы включить в число приоритетных объектов изучения и Россию.

По сравнению со своими соседями по приведённому перечню, Россия в наименьшей степени зависит от реализации углеводородов на внешних рынках, а по степени диверсификации экспорта уступает только Саудовской Аравии. Тем не менее, наша страна также была отнесена к государствам, экономика которых в ближайшие годы может оказаться под угрозой. 

Впрочем, западные эксперты признают, что Россия к настоящему времени обладает гораздо более диверсифицированной экономикой, чем ближневосточные государства. В частности, доля углеводородов в национальном ВВП оценивается в 25%. Тем не менее, налоговые поступления компаний нефтегазового сектора всё ещё формируют около 40% доходной части бюджета. 

Помимо РФ в группу риска по версии МЭА вошли: Саудовская Аравия, Объединённые Арабские Эмираты, Ирак, Нигерия и Венесуэла. По словам директора Международного энергетического агентства Фатиха Бироля, модели экономического развития этих шести стран нуждаются в фундаментальных изменениях "как никогда ранее в истории". Действительно, с началом кризиса нефтяных цен в 2014 г. доходы государств, преимущественно ориентированных на экспорт энергоносителей, резко сократились.

Примечательно, что за рамками официальных комментариев к данной диаграмме остался очевидный рост нефтегазовых доходов после решения ОПЕК+ о сокращении добычи в декабре 2016 г. Причём наиболее динамичное их увеличение (в том числе по данным МЭА) продемонстрировали Россия и Саудовская Аравия – инициаторы не только этого соглашения, но и создания нового, более эффективного регулятора мирового рынка энергоносителей. Как оказалось, при желании сырьевые экономики могут защитить себя довольно простыми, но при этом весьма действенными методами. Впрочем, диверсифицировать источники пополнения бюджета всегда полезно, тем более что традиционным финансовым потокам от продажи нефти и газа угрожают как внешние, так и внутренние риски.

В качестве основных внешних факторов, оказывающих давление на сырьевые экономики, специалисты МЭА называют успехи "сланцевой революции" в США, развитие новых технологий энергосбережения и более эффективного использования энергоресурсов, а также ужесточение экологических нормативов, включая меры по противодействию выбросу двуокиси углерода в атмосферу и другому загрязнению окружающей среды. Что же касается внутренних факторов риска, то к ним агентство относит следующие.

Во-первых, повышенную изменчивость (волатильность) доходов от продажи углеводородов, которые определяются циклическим характером мировых цен. Любопытно, что колебания, вызванные действиями вполне нерыночных факторов, включая санкционное давление на производителей и прямое вмешательство в их внутренние дела, при этом не учитываются.

Во-вторых, сравнительно низкую производительность труда в нефтегазовой отрасли (особенно характерную для Ближнего Востока).

В-третьих, неэффективное расходование энергоресурсов внутри страны, на фоне удерживания цен для национальных потребителей на искусственно низком уровне.

Кстати, сомнительные лавры абсолютного чемпиона по затратам энергии на производство единицы ВВП (в три раза больше средемирового уровня!) МЭА присуждает как раз России. В отношении же потерь для экономики из-за заниженных внутренних цен лидируют страны Персидского залива. В среднем регион использует для производства электроэнергии порядка 2 млн баррелей нефти в сутки. По мнению Ф. Бироля, с экономической точки зрения это сравнимо с попытками заправлять автомобиль духами "Шанель"... 

Помимо собственно диверсификации экономики, для успешного решения проблем МЭА предлагает также извлекать из углеводородов большую добавленную стоимость. Национальные предприятия нефтепереработки и нефтехимии должны стать солидным источником дополнительных экспортных доходов, тем более что бесперебойное обеспечение дешёвым сырьём им гарантировано. Однако важным условием для этого является предварительное достижение сбалансированного спроса на внутреннем рынке (особенно топливном). 

Необходимо также использовать природный газ для решения стратегических задач диверсификации. "Голубое" топливо дешевле "чёрного золота" и может более эффективно обеспечить поддержание энергетического баланса стран-производителей. Пока же порой складываются парадоксальные ситуации – например, в Ираке и Нигерии добывающие компании сжигают значительные объёмы попутного природного газа, в то время как сами страны испытывают острый недостаток электроэнергии.

Ещё один рецепт – отказаться от субсидирования внутренних цен на нефтепродукты и газ. Благодаря этому шагу представляется возможным значительно сократить потребление углеводородов на внутреннем рынке и получить дополнительный источник средств на развитие неэнергетического экспорта. При этом предполагается, что даже без государственных субсидий цены на энергоносители для национальных потребителей окажутся ниже среднемирового уровня – за счёт меньших производственных и транспортных затрат. 

Вместе с тем, следует сохранять адекватный уровень инвестиций в добывающую отрасль. Причём обеспечить его необходимо вне зависимости от сложного положения национальной экономики и направления значительной части финансовых потоков на её диверсификацию. В качестве примера пренебрежения этим правилом приводится Венесуэла, где фактический коллапс финансирования добывающей индустрии привёл к резкому падению бюджетных доходов и, как следствие, к глубокому экономическому (и политическому) кризису. 

Одновременно надо расширять применение возобновляемых источников энергии. Главным образом эта рекомендация относится к ближневосточным странам, где, при устойчивом росте потребления электричества, доля солнечной энергии в его производстве по-прежнему не превышает 1%. Сэкономленная благодаря этому нефть может быть направлена на экспорт или для нужд национальной перерабатывающей промышленности.

Наконец, требуется поддерживать развитие более чистых и эффективных энергетических технологий. В первую очередь это касается улавливания диоксида углерода, его хранения и утилизации – в том числе и для повышения нефтеотдачи. Подобные проекты в последние годы активно разрабатываются в Саудовской Аравии и ОАЭ. Интересным представляется и опыт Омана по использованию комплекса солнечных электростанций в интересах добывающей отрасли, а также общие для стран Ближнего Востока попытки более широкого применения солнечной энергии для опреснения и очистки воды. Высвободившиеся в результате реализации подобных проектов углеводороды могли бы существенно повысить экспортный потенциал сырьевых экономик даже при сохранении текущих объёмов добычи.    

Полный текст читайте в №1-2 "Нефти России"