Рынок стал аполитичным

Газета верно указывает: "Гибель командира подразделения “Аль-Кудс” Корпуса стражей Исламской революции Ирана (генерала – Авт.) Касема Сулеймани из-за авиаудара США и последующий военно-политический кризис грозили обратиться бурным ростом на встревоженном мировом рынке нефти. Ничего этого, однако, не случилось – после первого эмоционального всплеска цены на “чёрное золото” вернулись туда, откуда пришли. Событие стало очередным подкреплением наметившейся закономерности: большая политика не может радикально изменить нефтяные цены". 

Но ведь то же самое говорилось и в сентябре 2019 г., на фоне информации о ракетных атаках на месторождения и НПЗ в Саудовской Аравии. Правда, сначала Brent подскочил почти на 15%,  с 60 до 69 долларов за баррель. Но и тогда запала надолго не хватило, вскоре планка опустилась даже ниже 60 долларов!

Так что равнодушие рынка к всплескам военно-политического противостояния началось не сегодня. Впрочем, и не в 2019 г. Вспомним лето 2017 г. – дипломатический кризис, разразившийся вокруг чуть ли не загнанного в изоляцию Катара. "Игроки нефтяного рынка, – пишет Дмитрий Мигунов, – отреагировали на резкое ухудшение отношений между бывшими союзниками из арабских нефтяных монархий исключительно спокойно. Большую часть июня нефть скорее дешевела, а потом пошла в рост на фоне стабилизации ситуации. Просматривается чёткий паттерн: рынок крайне вяло отвечает на любые политические новости с Ближнего Востока. Относительно небольшое число спекулянтов пытается поиграть на теме угрозы большой войны и возможного перекрытия снабжения из Залива, но хватает их… ненадолго. Волатильность держится неделю, максимум – две, затем снижается; а цены опускаются иной раз даже ниже уровней, зафиксированных до того или иного кризиса". 

Уж не означает ли сказанное, что начало эпохи невосприимчивости цен к кризисам вокруг "горячих точек" надо датировать 2017 годом? Нет, и это тоже будет неверной – слишком поздней точкой отсчёта. Задолго до возникновения "катарского кризиса" эксперты были  удивлены статистикой 2011 г., когда прокатилась так называемая арабская весна, то есть череда массовых, редких даже для исламского мира протестов, революций и гражданских войн. Правда, тогда нефть всё же подорожала – примерно на 20 долларов за баррель. Но стартовал тот рыночный тренд ещё в предыдущем 2010 г. И был он в куда большей мере связан с общим восстановлением глобальной экономики после мирового финансового кризиса. Затем цена на нефть стабилизировалась около отметки в 100 долларов за баррель.

Но в отраслевой хронике бывали вообще парадоксальные эпизоды, когда на грозовые события в нефтеносных регионах рынок, вопреки формальной логике, реагировал… удешевлением "чёрного золота"! Быть может, речь шла просто о случайных совпадениях? Как бы то ни было, обвал цен в 2014 г. произошёл вместе с возвышением ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в России – Ред.), когда, казалось бы, следовало ждать срыва поставок из-за междоусобиц в Сирии, Ираке, Ливии и Йемене. А ведь считалось, что волны конфронтации могли пойти по всему нефтегазоносному Ближнему Востоку. Однако на биржевых котировках это не сказалось! И подобных случаев немало на протяжении двух десятилетий ХХI века. Раньше, в ХХ столетии, картина была иной.

"В ХХ веке, – отмечают те же "Известия", – нефть считалась самым политизированным ресурсом. И трейдеры нефтяного рынка куда активнее, чем кто-либо ещё в финансовом мире, следили за там, что происходит… Тем более что там соседствовали сразу два фактора волатильности – огромные, причём растущие со временем, объёмы добычи и нестабильность политики. Классическим примером резкого скачка цен из-за геополитики явилась война Судного дня в 1973-м между Израилем с одной стороны и Сирией и Египтом – с другой. В октябре страны ОПЕК (преимущественно государства Залива) решили не поставлять нефть странам, поддержавшим в данном конфликте Израиль. В результате в течение месяца цены на нефть взлетели на 70%, а к январю 1974 г. из-за дополнительного снижения поставок на мировой рынок увеличились вчетверо по сравнению с довоенными показателями".
 
Не менее крупной вехой стало свержение шахского режима в Иране в 1979 г. Новый рывок на рынке нефти оказался двойным. Позднее, в 1980-м, вспыхнула братоубийственная ирано-иракская война. Нефтяные скважины в районе Персидского залива заполыхали, да и трейдеры сыграли на подорожании барреля. Снижение цен произошло лишь с середины 1980-х, но прежнего уровня они не достигали ещё долго. Ну а в 1990 г. агрессия Ирака в Кувейте, как и проведённая США операция "Буря в пустыне", вновь на годы подбросили нефтяные котировки вверх. А уж о менее важных событиях, всякий раз отражавшихся на сырьевой конъюнктуре, вообще не расскажешь в формате одной статьи. В любом случае, вывод ясен: чувствительность бирж всякий раз проявлялась сильно и недвусмысленно. Но, повторяю, к наступлению ХХI века она куда-то улетучилась. Куда и почему?

Мигунов опять-таки прав: "Возникла кардинально иная карта глобальных производителей". Стартовала американская сланцевая революция, добыча нефти в США ныне уже стремится к 13 млн баррелей в сутки. В Штатах был снят действовавший с 1975 г. запрет на вывоз жидких углеводородов, и они хлынули через Атлантику и Тихий океан. Техасский сорт WTI подешевел в сравнении с североморской маркой Brent, а ведь на рубеже веков дела обстояли наоборот. За 30 лет семикратно вырос экспорт и из Канады. Более мощным, чем раньше, производителем (и, главное, поставщиком) стала Россия. В 2019 г. она  экспортировала 248 млн т нефти. Усилились позиции Казахстана и Азербайджана. ОПЕК, оставаясь весьма эффективным картелем, всё же перестала быть бесспорным гегемоном. Совокупность указанных факторов, а также ряда других обстоятельств, с лихвой возмещает ослабление производственных и внешнеторговых позиций Норвегии, Мексики, Великобритании. 

По всему миру увеличиваются национальные резервы нефти, сформированные на "чёрный день". Только в странах ОЭСР их хватило бы на целый месяц бесперебойного потребления. А что  происходит с географией потребления? Среди покупателей на передний план вышли не страны Запада, которые были бы – теоретически – наказаны саудитами и их союзниками в случае предосудительного поведения Израиля или НАТО на Ближнем Востоке. Впереди европейцев – переживающие фантастический промышленный бум мега-экономики Азии, которых государства Залива не станут "наказывать долларом". 

В свою очередь, Европа поэтапно сокращает закупки и использование ископаемых видов топлива, переходя к "зелёной энергетике". Да уж, в таких условиях миру уже не до повторения эмбарго 1973 г. Новизна ситуации не выгодна спекулянтам, пытающимся по старинке играть на политических трениях где бы то ни было. Но зато это выгодно "нормальным" потребителям и производителям – они руководствуются ныне в основном здоровыми экономическими соображениями. 

Впрочем, и у "рыночной медали" есть другая сторона, которая тоже требует пристального анализа и сопоставлений с недавними, но уже ушедшими в прошлое реалиями.           

Полный текст читайте в №1-2 "Нефти России"